
ЛИЧНОСТИ			ЖИВОПИСЬ		ОГЛАВЛЕНИЕ
	КНИГИ			ИНТЕРНЕТ		БЛОГ
ФИЛЬМЫ		МУЗЫКА					КТО Я?

Обозрение фантастики: Cайт Сергея Бережного на Русской Фантастике

Свежие рецензии

Проблема монтажа

Рошак - умница, хитрец, язва и жулик. Но - не талант, нет. Ни передергивать мастерски, ни показывать "товар лицом" у него не получается. И нет той конспирологической легкости, которая принесла такой хороший урожай капусты Дэну Брауну. "Киномания" - роман не провальный, но и не вполне удачный. Как-то в нем все недомонтировано.

Роман присыпан названиями фильмов и именами режиссеров, продюсеров и звёзд, причем условно-вымышленные персонажи (и фильмы) сосуществуют в нём наравне с как-бы-настоящими. Повествование ведется от лица Джонатана Гейтса - поначалу юного олуха, который мало-помалу становится большим авторитетом в киноведческой среде. Гейтс - фигура не самостоятельная, он добросовестный исполнитель, декорация, марионетка, за ниточки которой дергает гораздо более умная тётенька Кларисса Свон. Она научила Джонатана всему, что он, с ее точки зрения, должен был знать о кино, подсунула ему тему, которую он усердно пахал всю оставшуюся жизнь, и впоследствии периодически интересовалась результатами. На протяжении всего романа Джонатан так и не осмеливается обрести собственный голос - в этом, я думаю, и заключена значительная доля авторской иронии (и самоиронии, врозможно), так как тема посредника-медиатора является в романе одной из наиболее значительных... [ Дальше - больше ]

Вредный тип

...Кто таков, с позиций российской власти, Виктор Шендерович? Совершенно и бесповоротно вредный персонаж. Что бы власть ни сделала, он найдет возможность к ней придраться. Скажет чиновник что-нибудь не так (а с кем не случается регулярно, чай, не отмалчиваются, говорят, с такой прессой разве только Грызлов не разговорится, да ведь и того временами вырывает из контекста) – а он за неточное слово возьмет да и укусит. А скажет депутат что-нибудь правильно – Шендерович тут же спросит, почему при таких правильных словах у него такие неправильные дела. Поступок какой совершит прокурорский работник – он и тут найдет к чему прицепиться, скажет: а каковы того поступка результаты? А уж если и результаты чьего поступка видны, то тут можно просто в отставку подавать – не пощадит...

Так, как с власти спрашивает Шендерович, не спрашивает даже Путин. Потому что к Путину, например, министр может прийти с выкладками, статистикой и планом мероприятий, а на Шендеровича все это почему-то не действует. Поэтому с Путиным чиновнику общаться в общем случае приятно, а с Шендеровичем... [ Дальше - больше ]

Роскошь неспешной литературы

Полгода назад я по-пластунски подполз через Интернет к Алану Кайсанбековичу с предложением издать книгу в "Амфоре". Сборничек. А вот как бы?

И когда Алан Кайсанбекович - опять же через Интернет - известил меня, что рад бы, да, но у него скоро выходит сборничек в "Азбуке" - так вот, в этот миг я вовсе не преисполнился печалью от того, что конкуренты меня обошли. Подумаешь, обошли, ерунда какая, не в первый раз и не в последний. Зато!

Зато у Алана Кубатиева будет авторская книга. Уже на выходе! И это обстоятельство настолько перекрывает своим глобальным позитивом все мои локальные негативы... Не сравнить просто.

Я слегка опасаюсь, что вы меня не понимаете. С чего бы такая радость по поводу успехов конкурентов? Ну, во-первых, я просто люблю успехи конкурентов. Нельзя, невозможно все великолепные книги издать самому. С опытом приходит понимание этого обстоятельства, с возрастом привыкаешь с этим пониманием мириться. Во-вторых, кто бы ни издал книгу Кубатиева, важен сам факт выхода этой книги, а не то, чья издательская марка значится на обложке... [ Дальше - больше ]

"Проппо-
Гандистский роман"

Недавно прошло сообщение, что американские шибко религиозные организации начали сбор подписей за отмену Конгрессом США Второго Начала термодинамики - дескать, не отвечает это Начало интересам грядущих поколений. Недавно - это в аккурат к первому апреля, с чем я вас и поздравляю. Из-за этого первого апреля совершенно непонятно, как к новости относиться - не то пошутил кто, не то действительно отменят они энтропию с тепловой смертью Вселенной, ставшей уже привычной за столько лет всеобщей грамотности. И начнется тогда у нас совсем другая жизнь.

Новый роман Михаила Успенского вписался в эту шутку совершенно идеально - вот именно такой мир в нем и обозначен. То есть, Второе Начало термодинамики там хоть и есть, но сильно поражено в правах, как, впрочем, и многие другие мировые принципы и константы. От Земли осталась только горбушка, звезд на небе нету, Луна всегда в полной фазе и с Солнышком ходит исключительно, как говаривал герой Каверина, "попендикулярно". Вот такая там упрощенная небесная механика. Плюс, конечно, много других отклонений от первоначального проекта... [ Дальше - больше ]

Одиссея негодяев

...Читатель, обманутый (как всегда) обложкой, будет ждать от "Ненависти" приключений очередной дамы-воительницы, но на этот раз его ожидания будут растоптаны с особым цинизмом. Некогда подобное проделывал в "Черном отряде" со своими персонажами Глен Кук - положительных героев у него там не было вообще, но, по крайней мере, сами рубаки из Черного Отряда выглядели этически нейтральными профессионалами, пусть даже частенько состоящими на службе у сил Зла. У Остапенко все несколько сложнее - ее герои максимально независимы от Зла внешнего, но одержимы Злом, заключенным внутри них самих. И если персонажи Глена Кука устраивающий их "этический баланс" нашли, то центральные фигуры "Ненависти" - наемный убийца Дэмьен и мстительница Диз - такой баланс искать только начинают. При этом, в отличие от подавляющего большинства авторов "сказочной" фантастики, Остапенко не облегчает задачу ни им, ни читателям: в самом романе нет ни намека на этический "маяк", безусловный луч света или образец нравственности, на который могли бы ориентироваться в духовном поиске герои. Мир романа предельно и нарочито жесток, это мир людей-хищников. Поэтому и нравственный поиск героев начинается с того, что они сознательно стремятся стать еще более зверьми, чем те, кто их окружает, и лишь добившись этого, осознают, что эта дорога пройдена и дальше им идти некуда... [ Дальше - больше ]

Еще одна сгоревшая рукопись

"Падчерица эпохи" - это горькие наблюдения за планомерным уничтожением литературной и творческой культуры в первые послереволюционные десятилетия. Фантастическая, полувыдуманная, двоемысленная реальность, которую лепили партийные идеологи через газетные публикации и сервильную литературу, не терпела конкуренции и вытесняла настоящую творческую фантастику. Булгакова в 1920-30-е годы наказывали даже за реалистические постановки его пьес, а уж фантастика его была "непроходной" по определению. Уехал и умер в эмиграции Замятин. Практически замолчали классики отечественной фантастики Алексей Толстой и Илья Эренбург. Александр Беляев писал большей частью бесцветные и идеологически выдержанные пустышки.

Кир Булычев внимательно отслеживает, как изменялся на протяжении предвоенных лет "литературный климат" в стране. К тогдашним писателям он относится эпически сурово - его оценки часто беспощадны, и выражений он почти не выбирает. Конечно, понять людей той эпохи можно и нужно: те, кто не сдались Молоху, просто погибли, остальные - сломались. Как и всякий другой, Булычев имеет безусловное право давать им собственную нравственную оценку... [ Дальше - больше ]

"Низкий жанр" Средневековья

К человеку, который утверждает, что прочитал от корки до корки толстенный том "Смерти Артура" сэра Томаса Мэлори, или даже гораздо менее толстую "Историю бриттов" преподобного Гальфрида Монмутского, нормальные люди относятся с подозрением. Нормальный человек не видит причины продираться через архаичное многословие, многочисленные повторы, романскую тяжесть и готическую вычурность текста, который и как художественное произведение-то сегодня воспринимается через силу...

И тем не менее — вот он я. Читал. И даже с удовольствием. И особенно радовался, когда за прихотливыми виньетками цветистого слога вдруг открывал для себя живого человека. Средневековый автор, хотя и вставал привычно на котурны, берясь за перо, нет-нет да и выдавал себя — забавной проговоркой, наивным анахронизмом, сетованием на мелкую личную неудачу... И о фрейдизме тогда еще никто не подозревал, поэтому и авторские комплексы послушно и закономерно выливались прямо в текст... [ Дальше - больше ]

"Титус Гроан"

Мервин Пик всегда оставался сам по себе. Его стиль никто не пытался копировать - он просто разлился по всей англоязычной прозе XX века, просочившись в английскую "новую волну" и романы "сердитой молодежи". Проза Джеймса Балларда, Сэмьюэла Дилэйни и Томаса Диша дышала темным воздухом Горменгаста - но не уходя в его лабиринты. Его густым ароматом окрашены фильмы Тима Бёртона и Дэвида Линча - но не колебля пламени его факелов.

Покой Горменгаста, скорее всего, навсегда останется незыблемым и неприступным. Словно простолюдины, мы будем смотреть на его непреодолимые стены, и самое большее, что может выпасть на нашу долю - это прогулка под одной из его башен... И лишь сам автор сможет рассказать нам о том, что происходит внутри этих стен.

Мервин Пик привык быть "внутри" - двенадцать лет он прожил в миссионерском анклаве в Китае. Миссия была маленьким замкнутым миром, вне стен которого грохотал необычностью ни на что не похожий мир, привыкший к послушанию и повиновению, но непослушный и неповинующийся. Запретный Город высился над этой чужой для европейца цивилизацией символом непостижимо древней и непостижимо могущественной Власти... [ Дальше - больше ]

"А хто ты такой?"

Именно такая литература и должна была появиться в эпоху, когда Запад, наконец, осознал, что загадочная русская душа вовсе не наглухо защелкнута в капканных челюстях двух вечных вопросов – "Что делать?" и "Кто виноват?".

Эти вопросы загадочной русской душе блистательно удалось отправить на экспорт. Или сдать в аренду? Не суть важно. Сами-то мы с ними более-менее разобрались.

Что делать? Да ни фига.

Кто виноват? Да по фигу.

Главное, чтобы на Западе продолжали по инерции думать, что нас вся эта ерунда по-прежнему интересует.

Плюс, конечно, самый главный вопрос, который был с нами всегда, а на "той стороне" прозвучал громко и актуально только с приходом нового российского президента: "А хто ты такой?"... [ Дальше - больше ]

Все материалы раздела:

Рекомендую

Максим Чертанов, Дмитрий Быков
"Правда"

Ломаем стереотипы - вот вам смешной роман о Ленине и русской революции, который не является политической сатирой. Ну, разве что чуть-чуть, по тому лишь признаку, что герои и предмет таковы, как они есть. Меня это тоже поначалу поставило в тупик, но очень быстро мгла непонимания рассеялась и солнце осознания воссияло: передо мной был классический плутовской роман. Ибо Ленин (именно Ленин, а никакой не Ульянов) в этой книге предстает тем обаятельнейшим литературным типом, которого вот уже много десятилетий обожает наш читатель: он благородный жулик, обаятельный, хитрый и забавный. Женщины, опять же, от него без ума совершенно. А революция, стало быть, это самая крупная в его жизни афера, имеющая целью не только благо для самого афериста (Ильич метит, ни много ни мало, на престол Российской Империи), но и для всей страны, ибо сколько ж можно России и народам ея прозябать в такой скучности, заорганизованности, коррумпированности и затюканности!

Авторы предложили совершенно новый для читателя образ Ленина - вовсе не вождя, а если и вождя, то лишь по случаю, так как по характеру он никак не лидер. Он увлекается, бросается в крайности, хочет попробовать все - одни только его перебежки во время гражданской войны от красных к Махно и затем к Деникину чего стоят! - и именно таким он лучше всего годится в Настоящие Народные Герои...

Елена Хаецкая
"Царство Небесное"

Честь имею представить публике новую книгу, с которой я работал как выпускающий редактор.

Несмотря на обложку, это не новеллизация фильма Ридли Скотта, а совершенно самостоятельный роман. Действие его происходит в то же время и в том же месте, что и действие фильма (это несколько оправдывает отсылающуюу к фильму иллюстрацию), но основные перонажи в романе иные, их судьбы отличаются от биографий соответствующих персонажей фильма. Более того - если сценаристы фильма весьма вольно обошлись с описанными в хрониках событиями, то Хаецкая следовала именно реальной исторической канве, согласно которой действительно существовавшему барону Бальяну Ибелинскому в описываемые времена было уже сильно за пятьдесят...

Итак, перед нами исторический роман о трудных временах Иерусалимского Королевства, когда молодой король Болдуин, умирающий от проказы, пытается найти среди своих соратников человека, которому он мог бы оставить трон Иерусалима. Эта земля слишком насыщена Словом Божьим, чтобы ею мог управлять циничный интриган. И это царство слишком земное, чтобы им правили слуги Божьи. Болдуин хочет найти человека, который с открытым сердцем примет на себя проклятие владения земным воплощением Царства Небесного...

Гай Гэвриел Кей
"Гобелены Фьонавара"

Вот, наконец-то - кто не успел подобрать три тома этого цикла, может теперь купить все "Гобелены" под одной обложкой.

Вообще-то, я уже писал об этом цикле подробно, но не отметить новое издание просто не могу.

"Это очень взрослая книга. "Властелина Колец" дети еще могут читать, но "Фьонавар" - это не для них. Чтение этого цикла можно рассматривать как испытание, инициацию, потому что Кей неизбежно приводит читателя к вопросу о том, к каким жертвам он, читатель, готов ради достижения цели, которая априори выше его, читателя, личных ценностей и интересов..."

Курт Воннегут
"Времетрясение"

Долго думал, как бы представить эту книгу. Что о ней сказать, если она сама о себе говорит так много и так ясно? Говорит так, как мне никогда не сказать?

"В действительности Килгора Траута не существует. В нескольких романах он был моим альтер эго... На смертном одре он рассказал мне про свой первый рассказ. Действие происходило в Камелоте, при дворе Артура, короля Британии. Придворный волшебник Мерлин произносит заклинание, и у рыцарей Круглого Стола оказываются в руках станковые пулеметы Томпсона с полным боекомплектом пуль дум-дум 45-го калибра. Сэр Галахад, истинный рыцарь без страха и упрека, изучает оказавшееся у него в руках новое средство убеждения окружающих в пользе благородства и добродетели. В процессе изучения он спускает курок. Пуля разбивает вдребезги Святой Грааль и превращает королеву Гвиневеру в мясной фарш".

Такие дела.

Другие рекомендации