Дело хитрого Дао

Ван Зайчик выследил, но упустил ван Зайчика. Он его высмеял и возвел на пьедестал. Он доказал ван Зайчику, что никакого ван Зайчика не существует, и тут же взял у него в долг до получки. Он заключил с ним военный союз против него же самого и пакт о взаимном ненападении – одновременно. Он так виртуозно подделал свою подпись, что даже сам не смог отличить ее от настоящей. Его портрет на фоне самого себя производит незабываемое и мощное впечатление отсутствия впечатления.

Ускользает суть? Так и должно быть. Дао, которое можно выразить словами, не есть истинное Дао. Истинное Дао всегда "где-то рядом". Это такая китайская версия закона подлости. Обратите внимание – у нас он приземленно называется законом бутерброда. Можно даже сказать – законом приземленного бутерброда.

Отличная иллюстрация различия между западной и восточной культурами, кстати: у нас даже Дао может упасть маслом вниз.

Представляю себе перевод книг Хольма ван Зайчика обратно на китайский. М-да.

Но как Киплинг-то опростоволосился! "Запад есть Запад, Восток есть Восток..." И сто лет мы эту нобелевскую дихотомию глубокомысленно повторяли. И мир воспринимали как слоистый коктейль: вот до сих пор наша водка, а вот от сих – их томатный сок.

А потом пришел ван Зайчик и встряхнул шейкер.

Бабушка в метро подходит к лотку и спрашивает "нового Зайчика". Продавщица, что характерно, сразу понимает, о чем речь. Бабушка кладет "Дело о полку Игореве" в авоську – прямо на пучок зеленого лука. Нам по пути, и в вагоне я вижу, как она надевает очки, достает книгу, открывает и начинает читать. Она пролистывает предисловие и жадно втыкается в эпиграф – фрагмент из легендарной XXII главы "Лунь Юй". И вздыхает – легко и просветленно...

Я книгу уже прочитал, и теперь мучительно пытаюсь представить: а как Ордусь выглядит для нее?

Не хватает воображения. Мы этой бабулькой говорим на одном языке, ездим в одной подземке – а представить ее мировосприятие не могу. Она наверняка не знает, что такое "альтернативная история". И фантастику, уверен, тоже давно не читает – я по авоське вижу. Для бабушки "хиус" и "тариэль" – это просто выдуманные марки автомобилей (хотя Стругацких-то в шестидесятых годах она вполне могла читать). Зато мексиканские сериалы наверняка смотрит...

Ван Зайчик – это почти мексиканский сериал. Герои книги с их семейными, душевными и служебными проблемами сразу становятся родными до безобразия. Экзотика опять же – и буквально не отходя от кассы. Александрия Невская кругом – стоит только из метро выйти под вечно серое небо.

Я с бабушкой просто обязан размежеваться - терпеть не могу мексиканские сериалы. В них нет парадокса. Но вот ван Зайчик – это мое, ибо он весь – парадокс. Местами – оксюморон. А местами – анахронизм. И против этого литературного винегрета мне не устоять.

Все недостатки книг ван Зайчика отступают перед отточенностью его культурных гамбитов. Созданная буквально из запчастей современной России и средневекового Китая модель Ордусской империи поразительно сложна и масштабна, а постоянный полемический "спарринг" реалий Ордуси с нашей действительностью делает восприятие этих книг на редкость стереоскопическим. Собственно, Ордусь, в отличие от толкиновского Средиземья, не выглядит самодостаточным устойчивым миром – без постоянной опоры на нашу реальность она колеблется, как дворец, построенный на зыбучих песках. Или как мираж в пустыне. Читать книги ван Зайчика как эскапистскую литературу невозможно – он постоянно связывает читателя с действительностью. Но памфлетами эти романы тоже не назовешь – памфлет, по сути своей, поверхностен, и он не предполагает позитивного развития... Такой мир, как у Войновича в "Москве 2042", развиться не может - только рассыпаться в труху.

Ван Зайчик по задаткам совершенно не сатирик. Он для этого слишком большой гуманист.

Самое страшное, что есть в Ордуси – это ее философско-нравственное обоснование. Тот самый гуманизм. Это действительно страшно – если сравнивать с тем, что вместо этого философско-нравственного обоснования имеем мы здесь и сейчас. Казалось бы, что может быть пугающего в лозунге "плохих людей нет" – Иешуа Га-Ноцри у Булгакова, кстати, придерживался сходной точки зрения. Но разве не ужас, что у них, в Ордуси, по этому принципу жить можно, а у нас – нет?..

"Не мир принес я вам, не мир – но мечту о мире". Время утопий, видимо, закончилось, и умница ван Зайчик это прекрасно понимает. Слабость всех без исключения утопий: они в принципе не выдерживают даже малейшей проверки реальностью. Поэтому ван Зайчик занимается исключительно тем, что сталкивает Ордусь с проблемами, хорошо нам всем знакомыми – всякого рода ксенофобии, национализмы, религиозные фанатизмы, сепаратизмы... На макете "идеальной империи" чертовски хорошо заметен дефицит иммунитета против этих пакостей, свойственный любой возвышенной демократии. Но при этом у нас эти пакости скорее правило, а в Ордуси – скорее исключение...

Ясно, что ван Зайчик благоволит к "своей" державе и не даст ее в обиду ни внешнему врагу, ни сепаратистам, ни приверженцам "мононациональных" идей. Но сохранение Ордуси во всей ее незамутненности – по крайней мере, пока, – это не прихоть, не произвол автора, но средство достижения совершенно определенной и ясно намеченной цели. Ван Зайчик настолько решителен, что цель эту в "Деле о полку Игореве", третьем романе цикла, открыто провозгласил. Он поместил в мир Ордуси книгу, до безобразия похожую на наше хрестоматийное "Слово о Полку Игореве", и это "Слово..." вдруг начало оказывать на некоторых идеологически нестойких ордусян жуткое и труднообратимое воздействие. Их фундаментальная нравственная установка, "плохих людей нет", после прочтения этой книги подменялась на нечто иное, гораздо более нам знакомое: "люди бывают свои – и чужие"...

А теперь поменяйте в этой схеме минус на плюс. Если там, в Ордуси, такое мощное негативное воздействие оказывало "Слово...", то здесь, у нас, не менее мощное позитивное воздействие может оказать "Дело...".

Ван Зайчик задумал то, что у Стругацких называлось "позитивной реморализацией".

Вы смеетесь? На здоровье. Ван Зайчик, наверное, тоже смеется – потому что его задумка определенно работает. Его книги чертовски агрессивно воздействуют на мироощущение. Причем на благожелательно настроенном читателе это сказывается не так определенно, как на читателе, настроенном скептически. Благожелательный читатель просто начинает говорить ордусскими словечками, перестает пугаться иероглифов, ищет в книжных магазинах толстенную томяру Конфуция и прикидывает к своей фамилии ученое звание "сюцай". А вот скептик... Обратите внимание на резкие критические выпады, в которых произведения ван Зайчика как-то очень яростно обвиняют в имперском высокомерии, ксенофобии, проповеди национальной исключительности... У меня складывается дивное ощущение, что такая парадоксальная реакция наблюдается у очевидных и бесспорных единомышленников ван Зайчика, которые взросли на порочной установке "свои и чужие", установку эту почти преодолели, но принять императив "плохих людей нет" и стать единочаятелями пока не готовы. Новый императив протискивается в их душу, он атакует, он активен и агрессивен – эту агрессию они чувствуют, но не осознают (уж слишком фундаментальные личностные установки она затрагивает), и подсознательно ей противодействуют...

Собственно, я для чего все это пишу? Вы же умные люди, сами способны осмыслить то, что прочитали. Иногда хорошему человеку нужно только чуть-чуть помочь, чтобы он осознал себя таковым...

Вы говорите – я покушаюсь на суверенитет вашей многоуважаемой личности? Не нужно верить мне на слово, уверяю вас. Вообще никому не надо верить на слово.

Верить надо только "Делу".

Шутка.

Ван Зайчик – совершеннейший демон-искуситель. Он пытается соблазнить нас дивным новым миром, а мы ему говорим: читали мы этот "Дивный новый мир". Иди ты с миром. Дивным и новым.

А потом покупаем очередное "Дело...", прочитываем – и грезим...

Хороший человек – он как Джеймс Бонд. Целого мира ему мало. Ему нужна еще Ордусь. Просто так. Для отдохновения души. И для бесконечного приближения к Дао.

Кстати, Ордусь – она совсем как наше местное Дао, только еще теплей и человечней.

Я поднимаюсь на эскалаторе и, вслед за той самой бабулей - всем нам в этом мире по пути! - выхожу из метро на ровный, как стрела, Проспект Всеобъемлющего Спокойствия...