|
Обозрение фантастики: Cайт Сергея Бережного на Русской Фантастике |
|
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 На грани реальности и действительности© Сергей Бережной, 2000
Станислав Ежи Лец в свое время очень удачно пошутил насчет того, что в действительности все бывает не так, как на самом деле (да, я намеренно переврал эту цитату). Но у Леца все ограничилось гениальной хохмой. Андрей Лазарчук, напротив, заметил глобальность этой идеи, возвел ее в художественный принцип и принялся строить на грани реальности и действительности произведения большие и (в лучшем смысле этого слова) серьезные... Андрей Лазарчук – автор, который необычайно тонко чувствует грань между реальностью и действительностью.
* * *
Но – извините, здесь автор послесловия должен слегка притормозить. Прежде всего, хочется быть уверенным, что читатель этой книги - как говорится, "в материале". Ибо автор послесловия как бы подразумевает, что имя писателя Лазарчука читателю хорошо знакомо, да и за творчеством оного писателя читатель следит - как и ваш покорный слуга - давно и с неубывающим интересом. А какие у автора послесловия основания все это подразумевать? Собственно говоря, никаких. Вы, многоуважаемый читатель, с равной вероятностью можете оказаться как непревзойденным знатоком современной литературной фантастики (и тогда на творчестве Лазарчука вы определенно собаку съели), так и неофитом, который, да простят меня кулинары, только приступает к этой закуске. (Да, эту шутку я украл у Ираклия Андроникова.) Рискуя показаться поверхностным для первых и чрезмерно заумным для вторых, я постараюсь быть одновременно кратким и внятным. Итак, почти тезисно. Кто такой Андрей Лазарчук? Красноярский писатель, вступивший на стезю литературной фантастики в те времена, когда стезя эта была особенно скользкой, – в первой половине 1980-х...
* * *
Фантастика при "старом режиме" вообще состояла под особым надзором, но Андрей Геннадьевич Лазарчук целенаправленно "вклинился" в самый гонимый и притесняемый отряд фантастов – группу так называемых "авторов Четвертой волны". Эти "молодые", большинству из которых уже тогда, в 80-е, перевалило за тридцать, ни в какую не хотели звать молодежь "в технические ВТУЗы" (да, эту цитату я позаимствовал у Александра Казанцева), а злостно стремились, в ущерб идеологическому отделу ЦК ВЛКСМ, творить те книги, которые хотели они сами. В ту эпоху среди любителей фантастики ходили фантастические слухи о целых монбланах неопубликованных шедевров, созданных авторами "Четвертой волны". Но, когда в самом конце 80-х появилась возможность предъявить читателю все, что не удавалось издать прежде, оказалось, что слухи эти были определенно преувеличены. Некоторые авторы, со значением намекавшие на свой незримый пока вклад в литературу, оказались на проверку пустозвонами – издав сборнички маловыразительных рассказов-повестей, они навсегда исчерпали запасы реально написанного. Одни "гениальные" романы, как оказалось, существовали только в виде набросков и черновиков, другие просто не выдержали проверки временем, оказавшись полуконъюнктурными однодневками. Но, конечно, костяк "Четвертой волны" составили авторы, чей авторитет лишь упрочился, когда у них появилась возможность регулярно издаваться. Сейчас среди любителей фантастики популярность Любови и Евгения Лукиных, Вячеслава Рыбакова, Бориса Штерна, Святослава Логинова, Михаила Успенского сопоставима с популярностью братьев Стругацких... Сменим масштаб – в беглом коллективном портрете "Четвертого поколения" крупно возьмем одно лицо.
* * *
В 1990 году вышла первая часть романа "Опоздавшие к лету"; на протяжении следующего пятилетия Андрей Лазарчук публиковал в сборниках остальные части своего opus magnum. Сейчас автор говорит, что "ломал" роман на куски лишь потому, что это была единственная возможность опубликовать его, – целиком книга для тогдашних издателей была совершенно неподъемной. Роман все-таки вышел полностью - двухтомником - в 1996 году, но литературный авторитет Лазарчука к тому времени был уже настолько внушителен, что это издание вряд ли что-то могло к нему добавить. Оно лишь провело зримую черту в истории отечественной литературной фантастики, завершив в ней эпоху "Опоздавших...", а заодно и подведя итог всей эпохе "Четвертой волны". Во многом именно на художественных находках этого романа были построены теоретические принципы турбореализма, который, к сожалению, так и не оформился в литературное движение, хотя позволил ряду авторов заявить о себе как о самостоятельном направлении в современном литературном постмодернизме. "Опоздавшие..." и по сей день остаются квинтэссенцией художественного метода Лазарчука. Другие его книги порой напрямую развивают отдельные идеи этого романа, порой дают их инверсию... Но главное направление творчества автора – парадоксальная игра с реальностью и действительностью – остается неизменным, о какой бы книге ни шла речь: "Транквилиуме", "Кесаревне" или "Всех способных держать оружие"... Эта же игра продолжается и в двух романах, написанных Лазарчуком в соавторстве с Михаилом Успенским, – "Посмотри в глаза чудовищ" и "Гиперборейская чума". Пожалуй, именно в этих романах игры с реальностями впервые стали Играми с большой буквы. "Транквилиум" и "Кесаревна" грешат (да простится мне это слово) чрезмерной серьезностью, но практически все следующие книги Лазарчука написаны прежде всего весело. Я бы даже сказал, неосмотрительно весело – конечно, с точки зрения адептов Серьезной Литературы... Неоднократно слышал мнение, что в романе "Посмотри в глаза чудовищ" динамичный сюжет является заслугой Лазарчука, а юмор – заслугой Успенского. Ну что ж, господа, вы только что прочитали "Штурмфогель" – роман, который Лазарчук написал в гордом одиночестве. Что вы скажете теперь? Так ли сильно "Штурмфогель" отличается в смысле юмора от "Посмотри в глаза чудовищ"? Вряд ли понятие "серьезный роман" идентично понятию "мрачный роман" – вспомните хотя бы общепризнанно серьезные романы Диккенса. Обратите внимание, что, например, "Посмотри в глаза чудовищ" посвящен теме, которую вряд ли кто сочтет несерьезной – влиянию художественного Слова на реальность; веселость этого романа вовсе не отменяет его трагичности. И, раз уж на то пошло, посмотрите, как великолепно оттеняют друг друга в книге, которую вы сейчас держите в руках, серьезное "Иное небо" и наполненный литературной игрой "Штурмфогель". Несмотря на очевидные различия, эти два произведения во многом сходны. Об этом наверняка будет еще много сказано и написано, мне же – вдруг – показалась интересной тема, которая в "Штурмфогеле" лишь мимоходом затронута, но зато отлично ложится в общий контекст творчества Андрея Лазарчука, ибо речь идет о столкновении двух реальностей – каждая из которых существовала в нашей действительности...
* * *
Реальность - как женщина: она мстит тем, кто пренебрегает ею. Когда Гитлер в апреле сорок пятого тщетно взывал из своего бункера к силам Верхнего Мира. Пророчество обязано было сбыться, к тому были все предпосылки: славянские орды подступали к вратам, Копье Судьбы по-прежнему находилось в его власти, но перелом в ходе войны почему-то не наступал. 20 апреля Гитлер в последний раз отпраздновал свой день рождения. Это был последний день, когда фюрер мог усилием воли остановить войска Жукова и переломить ход войны. – Русские будут отброшены! – уверенно объявил он соратникам, которые еще оставались рядом с ним. Слово должно было быть произнесено. В ту же ночь Гитлер отправил группенфюреру СС Феликсу Штайнеру приказ о концентрации всех имеющихся сил и начале контратаки на южном направлении. Это было Дело, которым следовало подкрепить Слово. Контратака не состоялась. Но если бы она состоялась, если бы Слово и Дело сошлись в запланированной фюрером точке пространства и времени, - даже если бы все происходило так, как задумал Гитлер, его замысел все равно был обречен на провал. Магия работает только в тех мирах, законы которых допускают магию. А мир, в котором фюрер в свой последний день рождения взывал к Асгарду, магическим больше не был.
* * *
Магический мир Третьего Рейха был создан, как и все прочие миры, из-за очевидного несовершенства мира реального. (Да, я украл эту мысль из моей давней статьи; перефразируя Высоцкого: статья моя, что хочу, что и делаю). Германия в девятнадцатом веке отставала от соседей по континенту во многих областях – в экономической сфере, военной, в колониальной экспансии, в государственном устройстве – и это, естественно, привело к тому, что граждане Священной Римской Империи постоянно испытывали жестокую неудовлетворенность сложившимся положением. Неудовлетворенность эта требовала как-то изменить существующую реальность. Как? Маркс деловито предлагал обратиться к экономике. Прагматик Бисмарк – к политике. Романтик Гвидо фон Лист – к мистике и истории. В совершенно невероятном месиве из теософских идей, древних мифов, буколической ностальгии и цепочек произвольных интерпретаций, которыми бурлила тогда в Германии "популярная философия", зародилась мысль, повторявшаяся настойчиво и неизменно: мир, в котором Германия займет подобающее ей место, должен быть построен на чистоте крови и древней магии. Об этом писали фон Лист, Карл Хаусхофер, Хьюстон Чемберлен, к этому стремились основатели эзотерических обществ Йорг фон Либельфельс и Рудольф фон Зеботтендорф... В немагической действительности реализовать эту программу было невозможно. Для ее воплощения потребовалось создать совершенно новый мир.
* * *
К 1933 году, когда Гитлер занял кресло канцлера, мир этот был уже вчерне создан. Все происходило как бы само собой – подобно тому, как образованные в 1925 году банальные охранные подразделения НСДАП, получившие название "Черный орден" и известные под аббревиатурой СС, в начале 30-х годов стали закрытым орденом Посвященных, "внутренней партией", члены которой владели тайным эзотерическим знанием. Точно так же чисто магическая идеология НСДАП - идеология, которая уверенно становилась господствующей в Германии, - преобразовывала реальность, делала магической ее самое, впитывала в себя все, что помогало отторгнуть реальность Рейха от реальности остального мира. Перелом произошел, когда в массовом сознании закрепилась "ледовая" доктрина Ганса Гербиргера. Вселенная Третьего Рейха официально схлопнулась чуть ли не до размеров Солнечной Системы, Млечный Путь превратился в опоясывающее Вселенную ледяное кольцо, смена земных цивилизаций согласовалась с приходами и падениями новых лун, а величие фюрера недвусмысленно вытекало из его согласия с этими идеями. Связь теории с практикой обеспечивало созданное в 1933 году общество "Аненэрбе", вплотную занявшееся тайными знаниями нордических предков и в 1937 году включенное в структуру СС. Сотрудник "Аненэрбе" унтершарфюрер Отто Ран вплотную занялся поисками Святого Грааля и, по некоторым свидетельствам, таки-совершил подвиг, оказавшийся не под силу почти всем рыцарям Круглого Стола... В таком мире Германия должна была только побеждать. И она действительно начала побеждать. Экономика воспрянула духом. Нация сплотилась. Враги притихли и начали торговаться, уступая Мировому Льду один кусок Европы за другим. Две руны "зиг" на форме эсэсовцев оказывали неотразимое воздействие на евреев и других "неарийцев". Копье Судьбы, спрятанное в охраняемых элитой СС подземельях поднятого из руин замка Вевельсбург (или все-таки это был замок Вулфенштайн?), обеспечивало незыблемость власти Рейха над Верхним Миром... Единственной недоработкой магов Третьего Рейха была свастика – символ, позаимствованный германскими расовыми философами у Блаватской. В азиатской традиции, как и во многих других культурах, свастика - это солярный символ, солнечный знак, открывающий пути в Верхний (или в Нижний – в зависимости от направления лучей) Мир. Но в европейской традиции это, главным образом, символ очага – то есть женского начала. Именно такую свастику видел Шлиман при раскопках городищ крито-микенской культуры на бесчисленных бусинах, украшавших некогда женские одеяния и призванных всемерно способствовать деторождению. И именно этот женский символ носили на рукавах рыцари СС... Говорят, что любая сущность несет в себе зерна своей собственной гибели. Знак Солнца, символ стихии Огня, глубоко отпечатался на магии Мирового Льда, и Мировой Лед пошел трещинами.
* * *
Мудрый и опытный творец миров Кир Булычев в романе "Река Хронос" описал гибель нескольких "ответвлений" истории двадцатого века. "Рукав истории", не имеющий потенциала развития, обречен - Река Хронос поглотит, вольет его в свое основное русло – или этот "рукав" иссохнет... Третий Рейх – как, впрочем, и Советский Союз - можно считать экспериментальным подтверждением этой теории. Поражающие воображение великие государства, построенные в "отдельных" ответвлениях реальности, исчерпали себя и исчезли. И нацистская Германия, и СССР были принципиально закрытыми системами, основанными на своих собственных моделях реальности. Расовая магия сродни классовой - хотя бы в том, что абсолютизирует превосходство конкретной группы населения: в Германии – господствующая нация, в СССР – властвующий класс. Все прочее было лишь следствием, но обратите внимание, как сходны проявления: концлагеря и ГУЛАГ, фюрер и генсек, теория Лысенко и теория Гербиргера, запреты на "вражеские радиоголоса", гонения на традиционные религии... И в СССР, и в нацистской Германии "судьбоносные" решения принимались в контексте магического представления о реальности. ...Апрель 1942 года. С самых горячих участков Восточного фронта по указанию руководства Рейха снимаются новейшие радарные системы. Техника перебрасывается на балтийское побережье Германии, где в течение нескольких недель экспедиция Гейнца Фишера пытается с помощью этого оборудования доказать, что Рейх расположен не снаружи земного шара, а внутри: радары должны были "нащупать" противолежащую поверхность "планетарной полости"... Есть свидетельства, что разработка ракетного оружия в рамках проекта "ФАУ" могла бы идти гораздо активнее, если бы не теория Вечного Льда – нацисты боялись нарушить "ледовое равновесие" своей крохотной Вселенной. Во многом из тех же соображений в Германии была приостановлена работа над ядерным оружием. Сходным образом вело себя и политическое руководство СССР – вспомним хотя бы прямой запрет "классово чуждой" кибернетики, из-за которого Союз на десятилетия отстал от технически развитых стран в гонке компьютерных и коммуникационных технологий... В статье "Голем хочет жить", написанной еще в 80-х годах Андреем Лазарчуком и Петром Леликом, наглядно показано, каким образом административный аппарат принимает и претворяет в жизнь решения. Государственному аппарату нет необходимости основывать свои решения на реальных данных, ему вполне достаточно иметь данные виртуальные, которые могут соотноситься с действительностью чисто символически. Такой Голем живет в мире, созданном им самим – и для себя самого.
* * *
В апреле 1945 года Гитлер пытался остановить агонию Рейха, призвав помощь из Верхнего Мира. Однако к тому времени созданная нацистами магическая реальность уже не существовала – почти все, кто прежде верил в нее, веру утратили, а другого источника жизненной энергии у нее не было никогда. Фюрер ждал ответа от мира, который исчезал, истаивал на глазах. В августе 1991 года группа руководителей КПСС пыталась остановить распад СССР, действуя в полном соответствии с марксистской идеологией и вытекающей из нее практикой. Однако к тому времени выпестованная поколениями "политруков" (да, это словечко я использую в том же контексте, что и Юз Алешковский) идеология продолжала существовать только в сознании самих этих политруков – "советский народ" больше не верил в то, что "учение Маркса всесильно", и уж тем более не хотел признавать, что "оно верно". Гекачеписты взывали к "сознательности масс", которая в тот момент была уже не более, чем мифом. Реальность - как женщина: она мстит тем, кто пренебрегает ею. Но что есть реальность, как не сумма наших представлений о ней? И как угадать, когда же наши представления о реальности перестают ей соответствовать?.. И в какой момент, в таком случае, она начнет нам мстить?
* * *
Альберт Эйнштейн не мог остаться в нацистской Германии по многим причинам – явным и неявным. Одной из этих причин (совсем неявной, но вполне очевидной) можно считать то, что создатель теории относительности не мог жить в мире восторжествовавшей – пусть даже временно - абсолютности. Это был не его мир. Для Эйнштейна не существовало, как не существует и для Лазарчука, абсолютной истины, абсолютной картины мира и абсолютного научного метода. Это было бы слишком просто. "Понять – значит упростить", - сказал Строгов (да, он переврал афоризм Ларошфуко, но пусть это будет на его совести). Андрей Лазарчук идет от обратного. Его книги помогают глубже понять реальность именно потому, что он никогда и ничего не упрощает. Более достойного – и более трудного - пути для художника я не представляю.
* * *
Как я ни старался держаться ближе к роману Лазарчука, удалось мне это определенно плохо. Можно сказать, совсем не удалось. Трудно стоять между реальностью книги и реальностью мира, не свалившись в ту или иную сторону. Слишком тонка грань, неудобно на ней... Я делаю шаг... Еще шаг... Не перепутать бы реальности.
Другие материалы о творчестве Андрея Лазарчука:
Материал написан в 2000 году как послесловие к первому изданию романа Андрея Лазарчука "Штурмфогель" (в серии "Корона").
. |
|
|
|
|