Тень, которая знает

30-е годы XX века стали одной из самых ярких эпох в истории Америки. Великая депрессия сделала пассионариями многих прежде вполне благополучных и довольных жизнью людей, а уж тех, кто и прежде не был доволен своей жизнью, не нужно было и подталкивать под локоть. Люди искали работу. От города к городу брели они по дорогам - неудачники, на все руки мастера, мелкие мошенники, беглые преступники.

Всех их вела надежда. Невероятная, ничем не подкрепленная вера в то, что в конце концов у них все сложится. Один мечтал о собственной авторемонтной мастерской. Другой – о крупном выигрыше на скачках. Третий – о том, чтобы отомстить всем тем, кто разрушил его жизнь...

Сильные и решительные присоединялись к организациям Аль Капоне и Лаки Лучано. Более покладистые стояли в очередях на биржах труда и за бесплатным супом. Америку словно перемешивало гигантским половником, и каждый старался не выпасть в осадок, не уйти на дно.

Не сдаться. Не опустить руки. Не потерять надежды.

Реальность не очень-то обнадеживала на этот счет. Депрессия была везде: и в экономике, и в душах, и в воздухе...

Люди были готовы даже платить, чтобы им дали прикоснуться к чему-то иному. Платить немного – десять-пятнадцать центов за проблеск оптимизма, за несколько часов отвлечения и облегчения, за калитку, ведущую если не в мир волшебства – то хотя бы в мир, где просто не так мерзки сквозняки...

Америка не была бы Америкой, если бы в ответ на появление спроса не появилось и предложение. Сами собой нашлись люди, которые взялись за вполне умеренные деньги снабжать неудачников целыми стопками оптимизма. На прилавки легли не десятки – сотни названий журналов с рассказами, повестями и романами, герои которых успешно выпутывались из передряг, побеждали невзгоды, выбивали врагов из седла, раскрывали преступления века, вершили месть и правосудие – и в финале обнимали спасенных красавиц... Журналы с приключениями "вообще" и журналы вестернов, с детективными и железнодорожными историями, со схватками в воздухе и на море, журналы ужасов и журналы фантастики...

Они были дешевы, ибо издавались на "пульпе" – самой плохой бумаге, которая только могла держать типографскую краску. Максимум издательской роскоши, которую они себе позволяли – это цветная обложка. За счет дешевизны они были доступны повсеместно, а потому в них выгодно было публиковать рекламу – что делало их еще более дешевыми и еще более доступными...

В начале 30-х годов pulp fiction - дешевое журнальное чтиво - достигло наивысшей популярности. Это была литература для работяг – грамотных, но неприхотливых, - и для школьников, всегда жаждавших недоступных им приключений; и уж наверняка для всевозможных неудачников и аутсайдеров, над которыми без устали издевались одноклассники, принадлежащие к большинству. Слишком толстые, слишком хилые, очкарики, черные, евреи, итальянцы, маменькины сынки – все они были обречены не просто на привязанность к приключенческим журналам, а на фанатичную страсть. Они экономили на школьных завтраках, чтобы на сбереженные центы купить очередные номера "Argosy", "Adventure", "Black Mask" или "Blue Book"... Именно для этой аудитории писали Эдгар Райс Берроуз, Макс Брэнд, Кеннет Перкинс, Фред Макайзек, Рэй Каммингс, Эрл Стэнли Гарднер – и тысячи других. Бизнесмены если и брали в руки такие журналы, то лишь изредка: на то, чтобы постоянно читать выпускаемый еженедельно двухсотстраничный "Argosy", у них просто не находилось времени... Но такие баловни судьбы, как и полагается, всегда были в меньшинстве.

Большинство же читателей усердно потребляли доступные им небогатые радости журнальных приключений, продукцию фантазеров, псевдореалистов, бывших летчиков, врачей, частных сыщиков, искателей удачи, а ныне – прилежных поставщиков вымысла.

Само собой, здесь были свои лидеры-передовики, стахановцы пишущих машинок, чьи имена на обложке гарантировали устойчивый читательский интерес.

И, как и любая индустрия, массовая литература стремилась повторить однажды пойманный за шиворот успех. Персонаж, завоевавший популярность у читателей, делал знаменитым и автора; автор, ставший знаменитым, дарил герою новые приключения на радость благодарным читателям.

Впрочем, некоторые персонажи напрочь затмевали своих творцов. Кто сейчас вспомнит, чем знаменит Нед Бантлайн? Зато все хотя бы раз слышали имя его героя Буффало Билла. А кто такой Фредерик ван Ренселлер Дей? Всего лишь творец великого детектива Ника Картера...

А многие ли из нас знают имя человека, придумавшего Зорро?

Как и любая индустрия, массовая литература заинтересована в том, чтобы пользующийся спросом продукт не был привязан к своему создателю. А вдруг автор не захочет писать продолжения? И если на Э. Р. Берроуза, который новые романы о Тарзане писал чуть ли не каждый год, еще можно было положиться,– то, например, А. Меррит, хоть и был популярен безумно, новые вещи выдавал под настроение - в год по чайной ложке, а длинных циклов у него вообще не было...

И потом, кто лучше издателя журнала – не автора, а именно издателя! – знает, на какого персонажа "клюнет" массовый читатель?..

Так рождается идея героя без автора, героя самодостаточного, безотказного, всегда готового к новым приключениям.

Супергероя.

Легенда родилась буквально из ничего. Зато она родилась там, где и должна была родиться.

Издательский гигант "Street & Smith" был в те времена одним из столпов, на которые опирался рынок массовой периодики. Именно эта компания с конца XIX века занималась изданием "десятицентовых романов" с приключениями Буффало Билла и Ника Картера, но в формате журналов 20-х годов прежние герои не прижились. В открытом с большой помпой "Nick Carter Detective" самого Ника Картера быстро затмили более актуальные персонажи. Журнал пришлось переименовать в "Detective Story", и в таком виде он бодро держался на плаву, успешно конкурируя на лотках с аналогичными по тематике изданиями других компаний. А спрут "Street & Smith" в это время пытался запустить щупальца в новые медиа – в частности, на радио, где при его спонсорстве выходила по четвергам детективная программа...

В ней-то и крылось то самое "из ничего". Программа представляла собой антологию адаптированных для радио рассказов из того самого журнала "Detective Story". Единственное, что в этом радиошоу было оригинального – его ведущий. Передачи вел персонаж по имени Тень (Shadow), глухой таинственный голос и зловещий смех которого неожиданно стали очень популярны среди радиослушателей. Директор "Street & Smith" Генри Рэлстон тоже увидел в этом смехе немалые возможности. Не теряя времени, он зарегистрировал название для нового журнала – "The Shadow, A Detective Magazine" – и предложил сотрудникам компании на этом скромном базисе создать журнал, посвященный приключениям нового персонажа. Чтобы на что-то опереться, из долгого ящика была вынута так и не пошедшая в печать рукопись о Нике Картере; оставалось найти умельца, который переделал бы ее в рукопись о Тени.

Поначалу умелец упрямо не находился. Постоянные авторы компании любили Ника Картера не больше, чем надоедливую муху – за десятки лет он успел всех здорово утомить, и перелицовывать его приключения желающих не находилось.

Задумка потихоньку замерзала и, возможно, замерзла бы совсем, если бы в офис компании не зашел в поисках писательского приработка журналист, репортер и по совместительству фокусник-любитель Уолтер Гибсон. Опыт его по части художественного творчества был невелик – так, несколько опубликованных рассказов, - но в определенных кругах он пользовался известностью как основатель и редактор журнала о чудесах и иллюзиях "Tales of Magic and Mystery" (ко времени описываемых событий уже закрывшегося), а также как автор нескольких книг, посвященных Гарри Гудини и другим магам.

Зашедшему на огонек Гибсону искомый приработок предложил старший редактор "Street & Smith" Фрэнк Блэкуэлл.

- Напиши для нас роман о Тени, - сказал он. – Если получится, сразу закажем тебе еще три.

- А кто это – Тень? – спросил Гибсон. – Что у него есть, кроме голоса по радио?

- Ничего, - ответил Блэкуэлл. – В том-то и интерес. Делай из него что хочешь, лишь бы читатели выли от восторга. Ты же фокусник, ты знаешь, на какой крючок их подцепить.

Поскольку разговор велся о корпоративном проекте и все права на центральный персонаж принадлежали компании, романы нужно было публиковать под псевдонимом. Но псевдонима тоже пока не придумали. Тогда Гибсон скомбинировал имена известных иллюзионистов Максвелла Холдена (коньком которого было шоу с проецируемыми на экран тенями) и У.Ф.Гранта (который изобрел эффектную иллюзию, при которой фокусник мог "оторваться" от собственной тени и оставить ее лежать на полу) и предложил псевдоним "Максвелл Грант". Предложение было принято.

Но с Тенью все еще не было никакой ясности. Предполагалось, что это главный герой приключенческого детектива, мистическая фигура, существующая на зыбкой грани между законом и преступлением. Но за какую сторону он играет? Если на стороне закона, то почему такая загадочность? И как обосновать его зловещий таинственный голос? А этот шелестящий смех, совершенно не подходящий для положительного персонажа?

Чем больше Уолтер Гибсон вдумывался в поставленную перед ним задачу, тем больше его пленяла тайна, окутывающая Тень. Черт побери, подумал он, а если эту тайну не открывать вовсе? Сделать так же, как делают опытные маги, которые могут объяснить публике секрет фокуса так, что только еще больше ее заинтригуют и запутают...

Это был ход: показывать тайну только снаружи, и не показывать, как она выглядит изнутри. С этим можно было играть.

...Нью-Йорк. Ночь. Окутанный густым туманом пролет высокого моста. Молодой человек в хорошем костюме... Отчаяние... Жизнь кончена... Падение в бездну – но чья-то могучая рука выдергивает самоубийцу обратно на мост и вталкивает в темный салон автомобиля. Человек, лица которого не разглядеть во мраке, предъявляет права на спасенную им жизнь Гарри Винсента, который отныне становится одним из агентов Тени и находит в этом новый смысл своего существования.

Тень – таинственный борец со злом. Он наказывает порок и карает преступление. Он исправляет ошибки правосудия. Он спасает одних и безжалостно казнит других. Он проникает повсюду, волшебно меняя облик, голос, походку. Его знаменитое радиошоу – это на самом деле зашифрованные инструкции для посвященных в его тайну.

Настоящее его лицо неизвестно никому. Оно всегда скрывается в тенях, странно меняющих форму, или под мастерски наложенным гримом. Возможности Тени велики – но не безграничны, и поэтому ему нужны помощники, которые соберут информацию и отправят подробный отчет на адрес пустой квартиры, из которой никто никогда не выходит...

Гарри Винсент помогает Тени распутать загадочное убийство богатого коллекционера драгоценностей. Сплетни нью-йоркского бомонда, слежка за странным и опасным незнакомцем, загадочная монета, закатившаяся между половицами в гостиничном номере, приключения в китайском квартале, гонка на автомобилях по Манхэттену, засада в пригородной роще... Трижды Гарри Винсент оказывается на грани гибели – но каждый раз Тень успевает его спасти.

Преступление раскрыто, преступник наказан, но загадка Тени по-прежнему остается для Гарри Винсента загадкой...

Роман "Тень Обетованная" вышел в первом номере журнала "The Shadow" в апреле 1931 года и немедленно стал сенсацией. Весь тираж журнала был распродан за несколько дней – почти беспрецедентный случай в истории! Через месяц вышла допечатка тиража – и тоже разлетелась.

Происходило что-то странное, загадочное, невозможное...

К началу апреля Гибсон сдал в редакцию второй и третий романы, а еще через месяц и четвертый, на чем посчитал свою миссию завершенной: написанного должно было хватить журналу при запланированной периодичности (один номер в квартал) до конца года. Условия подписанного со "Street & Smith" контракта более ни к чему его не обязывали, поэтому он со спокойной совестью сосредоточился на основной работе – новом журнале о магии и иллюзиях "The Seven Circles", как вдруг...

Генри Рэлстон и Фрэнк Блэкуэлл быстро осознали, что успех первого номера "Shadow" – это не просто приятная случайность. Нужно было ковать железо, пока оно не остыло. Журнал мгновенно завоевал бешеную популярность, а до конца года выйдут всего четыре выпуска? Нонсенс.

Рэлстон велел ускорить события.

Блэкуэлл бросился к Гибсону, размахивая новым контрактом. Теперь "Street & Smith" хотел получать от автора роман о Тени ежемесячно, а предлагаемая Гибсону гонорарная ставка стала заметно выше.

Гибсон договор подписал.

После чего компания взялась за проект со всей серьезностью. Если для первого номера журнала даже не стали специально заказывать обложку (взяли уже использованную картинку, более-менее подходящую по теме, и слегка ее подработали), то теперь такой сверхэкономичный подход выглядел совершенно неуместным. В бой были введены лучшие силы, в том числе один из самых знаменитых "обложечников" того времени Джордж Розен, вскоре создавший классический образ Тени: пронзительный взгляд из-под низко надвинутой шляпы, выдающийся нос, ярко-красный шарф, закрывающий нижнюю часть лица, плащ – черный снаружи и опять же ярко-красный с изнанки... Конечно, в романах у Тени не было никакого красного шарфа, да и плащ его наверняка не должен был привлекать внимание даже изнанкой, но для облика героя на обложке яркие пятна были обязательны. Еще одним узнаваемым "обложечным" символом Тени стал перстень с крупным овальным опалом – это был один из знаков, по которому помощники Тени узнавали друг друга.

Начиная с октября того же 1931 года "Shadow" стал выходить каждый месяц. Читатели буквально сметали с лотков каждый новый номер. Тайна Тени оставалась неразгаданной. Во втором романе ("Глаза Тени") вроде бы явно подразумевалось, что настоящее его имя – Ламонт Крэнстон, что на самом деле он миллионер, член престижнейшего "Кобальт-Клуба"... Но из третьего романа ("Тень смеется") становилось ясно, что это всего лишь очередная маска: настоящий Ламонт Крэнстон уехал из страны для того, чтобы Тень мог без помех занять его место... А тайна фантастических способностей героя - умение исчезать в любой тени, менять облик? Что это – гипноз? Фокус? Или магия?..

От романа к роману загадки накапливались. Преступления раскрывались, преступники получали свое, а читатели жадно ловили малейшие намеки на то, что же именно скрывается под полями широкой шляпы... Но почти всегда эти намеки оказывались ложным ходом, игрой тени среди других теней. Может, у него вообще нет лица? Или оно так ужасно, что один лишь взгляд на него грозит безумием?..

Еще через год, в октябре 1932 года, очередные номера начали выкладываться на прилавок уже дважды в месяц – по 24 номера в год.

К этому времени тираж журнала поднялся до невероятных 300 тысяч экземпляров и продолжал расти. Уолтер Гибсон подписал следующий контракт, по которому он обязан был сдавать по два романа в месяц в течение всего времени, пока приключения Тени будут пользоваться популярностью.

Даже если учесть, что нормальный объем "журнального" романа колебался тогда в пределах 6-7 авторских листов, работоспособность Гибсона потрясает. Контракт позволял ему прибегать к услугам литературных "негров", хотя оплачивать их труд он должен был из своих гонораров – компания хотела получать романы о Тени только от него. Но Гибсон отлично справлялся и без помощников. Он писал около 150 авторских листов в год, иногда выдавая очередной роман за пять-шесть дней. Часто он работал одновременно на нескольких машинках, переключаясь от одного романа к другому или к третьему, и печатал до тех пор, пока разбитые о клавиатуру пальцы не скрючивало судорогой, а из-под ногтей не выступала кровь... Конечно, постоянно так трудиться было бы невозможно, а потому у Гибсона обычно было сдано на два-три романа больше, чем положено было по графику подготовки очередных номеров, и выигранные таким образом недели он использовал для передышки.

Само собой, подобная скоропись должна была сказаться на качестве текстов. В "Street & Smith" это прекрасно понимали. Но "Shadow" был "фирменным" продуктом, а потому сохранение его "свежести" было принято компанией как задача наиважнейшая. Гибсон, редактор журнала Джон Нановик и сам Генри Рэлстон регулярно проводили творческие совещания, на которых рождались сюжеты, изобретались новые противники и помощники Тени, обсуждались доработки в уже готовых текстах...

Можно считать чудом, что требования Гибсона к уровню собственных произведений как будто не были подвержены инфляции. Самоповторы были бы немедленно замечены и уронили бы читательский интерес к журналу, поэтому ни одно приключение Тени не повторяло другое, а со временем сюжетных задумок у Гибсона накопилось больше, чем можно было реализовать. Войдя в отработанный режим конвейерного творчества, он почти полностью слился со своим героем, и иногда у него создавалось впечатление, будто это Тень диктует ему свои приключения – страницу за страницей. При этом Гибсону как-то удавалось сохранить на вполне достойном уровне изначально найденную стилистику, напоминавшую не столько динамичную журнальную прозу, сколько гораздо менее кровавый детективный триллер 10-20-х годов. Гибсон даже уделял внимание познавательности своих романов: он считал крайне важным, например, сохранять достоверность и узнаваемость в описании реальных мест, где разворачивалось действие. Где бы ни происходили события очередного романа, автор оставался скрупулезно точен: названия улиц, кафе, гостиниц, цвет окраски домов, количество этажей, оформление витрин, входы и выходы, даже расположение мусорных баков... Он ехал отдыхать во Флориду – и Тень следовал за ним. Вашингтон, Лондон, Нью-Орлеан, Чикаго, Канада, Гаити – по географии очередных романов можно было дотошно проследить все путешествия автора.

Конечно, ни о каких интеллектуальных высотах в применении к этим произведениям речь не шла – и не могла идти. Но романы о Тени оказались практически идеальными текстами эры пульп-журналов, настоящей квинтэссенцией коммерческой литературы. Эволюция породила высшую форму эффектной жанровой прозы, и Уолтер Гибсон стал ее пророком.

Известно, что провести грань между так называемой "коммерческой" и так называемой "высокой" литературой практически невозможно. Зато можно обозначить явные ориентиры для обоих этих полюсов, ясные и неоспоримые примеры. И романы "Максвелла Гранта" дают такой ориентир именно для коммерческой ветви литературы. Этому писателю-призраку было дано все, о чем только мог мечтать в те годы автор – и, в числе прочего, главный дар: почти немыслимая работоспособность, которая стала предпосылкой популярности его творения.

Мимоходом стоит заметить, что со временем Гибсона стала тяготить его собственная неизвестность – при том, что популярность Тени и "Максвелла Гранта" росла как на дрожжах. Гибсон даже начал от тоски вводить в некоторые романы персонажей, имена которых были анаграммами его собственного имени.

Сейчас его творчество назвали бы "литературным проектом" и попытались придать ему культовый статус... В те времена это было не нужно – тираж говорил сам за себя, и с каждым новым постоянным читателем Тень de facto становился все более влиятельным персонажем.

Читателям нравилось в Тени все. Образ таинственного незнакомца, прячущегося во тьме, был для них привычен – но до сих пор такой персонаж выступал как антагонист героя. Как заметил один из историков массовых журналов, Гибсон взял узнаваемые черты традиционного злодея (образ которого всегда получается неизбежно более ярким, чем образ насквозь "правильного" персонажа) и на их основе создал своего героя – в целом положительного, но сохранившего зловещее обаяние Темной Стороны.

"Кто знает, что скрывается во мраке человеческой души?" – вопрошал таинственный голос по радио. Ответ на этот вопрос знал каждый мальчишка.

"Тень – знает..."

Одним из ключей к успеху был грамотный сопровождающий маркетинг – например, "Street & Smith" выпускал множество мелких сувениров с изображениями и символикой Тени. Резиновые печатки со знаменитым профилем, заколки для школьных галстуков, наборы карточек с уменьшенными изображениями журнальных обложек, игры, маски, точилки для карандашей... При журнале был образован читательский клуб, членом которого мог стать каждый, кто прочел не менее сотни романов о Тени – и таких с каждым выпуском набиралось все больше и больше.

Айзек Азимов, перечисляя в мемуарах журнальных героев своей юности, называет Тень "величайшим из всех". Это мнение разделяло подавляющее большинство читателей. Появившиеся вскоре другие "журналы одного героя" – "Doc Savage", "Spider", "Operator #5", "G-8 and His Battle Aces" – могли в той или иной степени повторить успех Тени, но им не было суждено превзойти его...

Впрочем, растущая конкуренция не могла не озаботить издателей. Когда рынок "журналов одного героя" в середине 30-х годов оказался насыщен и продажи ряда изданий пошли вниз, они решили обеспечить циклу приток свежей крови, придать ему новизны. Не прекращая печатать новые романы Гибсона, который вовсе не собирался снижать темпов, "Street & Smith" пригласил Теодора Тинсли, постоянного автора детективного журнала "Black Mask", написать для "Shadow" несколько эпизодов под тем же корпоративным псевдонимом "Максвелл Грант".

Тинсли был опытным "пульпстером", как называли тогда профессиональных авторов журнальной приключенческой литературы. Для "Shadow" он писал примерно по 4 романа в год, начиная с 1936-го – то есть, примерно 20% от того, что выдавал на-гора Гибсон. Тинсли тщательно имитировал стилистику серии, однако привнес в нее определенную "взрослость" – именно его заботами в сюжетах романов появились дамочки в тщательно разорванных платьях, а знаменитая пара автоматических пистолетов Тени стала не менее опустошительна, чем оружие массового поражения. Публика, которая тоже постепенно выходила из подросткового возраста, приняла эти новации с удовлетворением – во всяком случае, тираж журнала снова подрос.

Освободившееся благодаря появлению в сериале второго автора время Уолтер Гибсон использовал с толком. "Street & Smith" решила продвинуть Тень в другие печатные медиа и открыла серию комиксов, для которых Гибсону предложили делать сценарии. Гибсон адаптировал для комиксов сюжеты романов о Тени с не меньшим успехом и обязательностью, чем писал сами романы, и занимался этим в течение шести лет. Вообще же комиксы, ставшие неимоверно популярным в 30-е годы и не утратившие этой популярности до сих пор, должны благодарить за свой успех именно "журнальных" супергероев. Даже Супермен Кларк Кент был придуман "по мотивам" Кларка "Дока" Сэвиджа, слава которого лишь немного уступала известности Тени...

В конце тридцатых Тень вернулся и на радио – теперь уже в качестве главного героя многосерийной радиопостановки, которая, несмотря на чрезмерную даже для массовой культуры поверхностность, оказалась на редкость популярной и живучей. Из радиопостановок вышла и расхожая фраза, будто Тень, он же (без вариантов) Ламонт Крэнстон, способен "гипнотически обволакивать сознание людей", и именно на радио появилась Марго Лэйн – его помощница и возлюбленная.

В 1940 году "Columbia Pictures" выпустила киносериал "Тень" – на 15 эпизодов. Хотя исполнитель главной роли Виктор Джори и был загримирован почти точно под "обложечный" образ, фэны журнала знали, что Тень из фильма был грубой фальшивкой. Дело было даже не в том, что он пользовался револьверами вместо знаменитых автоматических пистолетов, а в том, что при стрельбе он постоянно и позорно мазал. И слишком уж часто ему попадало по морде от всякого мелкого жулья – настоящий Тень никогда бы не подставил свой нос под кулаки какой-то швали.

Тем более что в 1939 году у Тени появился действительно достойный противник - из Тибета в Нью-Йорк пожаловал Золотой Повелитель, Шиван-Хан, магическое могущество которого было вполне сравнимо с могуществом Тени. На то, чтобы разобраться с этим злодеем и его свитой монгольских, китайских, афганских и тибетских колдунов, Уолтеру Гибсону и его герою потребовалось аж четыре романа...

На одиннадцатом году выхода журнала Америка вступила в войну. Противостояние с реальным противником сломало интерес публики к борьбе с вымышленными преступниками и злодеями. "Shadow" не сдавал позиций еще целый год – до тех пор, пока запасы бумаги не перевели в стратегический резерв и издательские компании оказались вынуждены соизмерять тиражи изданий с выделяемыми им квотами. Весной 1943-го было решено снизить частоту выхода очередных номеров и перевести "Shadow" на ежемесячный выпуск. В конце года журнал сменил формат на более экономичный карманный (дайджест) – и это была настоящая пощечина старым фэнам: о привычном стиле обложек отныне можно было только ностальгически вспоминать. Апрель 1945 года принес новое разочарование: номер журнала открывался повестью, которая вообще не имела отношения к Тени, а новая вещь "Максвелла Гранта" была задвинута на второй план.

Радиопостановка, напротив, становилась все популярнее – и это уже начинало "давить" на содержание журнала. Мало-помалу Тень растерял всех своих привычных агентов и помощников, но зато рядом с ним появилась знакомая радиослушателям, но чуждая давним читателям журнала Марго Лэйн...

В 1946 году Уолтер Гибсон расторг контракт со "Street & Smith" – видимо, теперь компания была не особенно заинтересована именно в его работе. Новым "Максвеллом Грантом" стал Брюс Эллиотт, который не особенно утруждал себя потаканием вкусам фэнов Тени: в его небольших повестях Ламонт Крэнстон больше никого не гипнотизировал, а действовал большей частью как тривиальный частный детектив с давней и устойчивой репутацией...

Тень без тайны, Тень без магии... Да кому он был нужен – такой?

С начала 1947 года журнал начал выходить шесть раз в год сдвоенными номерами, а с осени 1948 года – ежеквартально.

Тогда же "Shadow" вернул себе прежний большой стендовый формат и обложки Джорджа Розена. Это была последняя попытка возвратить журналу былую славу – начав с изначальной периодичности и... изначального же автора - Уолтер Гибсон написал для "Shadow" несколько романов в прежнем "классическом" стиле, а в одном из них даже сделал персонажем самого себя.

Но даже возвращение Гибсона, как оказалось, спасти журнал уже не могло. Летний выпуск 1949 года стал последним.

История журнала "Shadow", история его мгновенного взлета и долгой мучительной агонии, закончилась на номере 325. Из них Гибсон написал 283, а перу Тинсли принадлежали 27.

Но там, где кончается история, начинается легенда.

Радиопостановка продержалась в эфире еще пять лет после закрытия журнала.

В 1958 году студия "Republic" выпустила на экраны полнометражный фильм "Тени Бурбон Стрит", снятый "по мотивам" журнальной "Тени".

Комиксы о Тени с прилавков вообще никогда не исчезали надолго.

В 1963 году издательство "Bellmont Books" запустило "мягкую" серию новых романов о Тени, первый из которых написал по старой памяти сам Уолтер Гибсон, доведя свой счет в серии до 284.

В конце 60-х начались книжные переиздания журнальных романов о Тени.

В 1994 году на экраны вышел блокбастер студии "Universal" с названием коротким и так много говорящем чуткому уху - "Тень". Фильм был снят по мотивам сюжета о противостоянии Тени (эту роль сыграл Алек Болдуин) и его самого знаменитого противника - Шиван-Хана...

Уолтер Гибсон продолжал зарабатывать писательством – кроме романов о Тени, на его счету еще полторы сотни книг на самые разные темы, которые были опубликованы как под псевдонимами, так и под его собственным именем, а список его журнальных и газетных публикаций ведется на десятки тысяч. Его главенствующая роль в создании Тени стала широко известна и Гибсона стали частенько приглашать на различные конвенции любителей фантастики и коллекционеров старых журналов. Он примирился с "Максвеллом Грантом" и даже изобрел вариант автографа, в котором этот псевдоним был сплетен с его настоящим именем. В 1979 году Американская Академия магических искусств наградила его премией Братства Мастеров – и он стал первым и последним ее лауреатом, который никогда не был практикующим иллюзионистом.

Умер Гибсон в весьма почтенном возрасте (88 лет) в 1985 году - единственный человек, памятником которому стала его Тень.